СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ МУАММАРА КАДДАФИ И ТРАДИЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО АНАРХИЗМА (На примере философии П

Настоящий реферат был написан в 1992 году и тогда же был переведен на английский язык и размещен в Интернете на сайте «Альтернатив». С тех пор эта работа получила нездоровую популярность. На английском языке она размещена на самых разных сайтах – от сайта самого Каддафи, до сайта известного российского правого идеолога Дугина и какого-то Гностического фронта освобождения. Между тем, на русском реферат до сих пор не публиковался – мы решили исправить эту ошибку. Работа выходит в том же виде, в каком она была написана в 1992 г.

СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ МУАММАРА КАДДАФИ И ТРАДИЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО АНАРХИЗМА

(На примере философии П.А.Кропоткина).

Попытка сравнительного анализа.

На протяжении семидесятых годов ХХ века Ливия привлекала к себе пристальное внимание всего мира. Неортодоксальная внешняя и внутренняя политика в совокупности со стратегическим положением этой страны и наличием в ее недрах громадных запасов минерального сырья (главным образом, нефти) вызывали особый интерес по сравнению с другими странами третьего мира.

Несомненно, важнейшей особенностью ливийской политической реальности является "Третья Мировая Теория" (в первом русском переводе 1981 года использовалось понятие "Третья Всемирная Теория"), разработанная лидером ливийской революции Муаммаром Каддафи и выдвинутая им в качестве альтернативы капиталистической и коммунистической идеологиям. Эта "новая философия" не только активно внедрялась в теории и практике, (предполагалось, как указывал премьер-министр Ливии Джеллуд, что "это новый этап в истории Ливии, который изменит не только суть народной власти, но и ее философию") но и пропагандировалась в качестве наиболее продуктивной для других развивающихся стран. Такие страны, как Бенин и Буркина Фасо[1] использовали элементы Третьей Мировой Теории в своей государственной идеологии.

Основная масса западных, и в том числе российских исследователей рассматривала идеологию Каддафи, как что-то специфически восточное, чуждое европейской системе ценностей и лежащее вне магистральных путей как западной, так и восточной философии. Здесь сразу следует отметить, что, например, Сами Хайяр рассматривает систему взглядов Каддафи в рамках философской традиции, восходящей к "Социальному Договору" Руссо.

Нам же представляется, что имеет смысл говорить о влиянии (неважно прямом или опосредованном) идей европейского и русского анархизма на Каддафи.

Общеизвестно, что термин анархизм уже в ХIX веке стал обозначать широкое интеллектуальное, а затем и политическое течение. О своей приверженности анархизму как социальнофилософскому учению заявляли такие различные мыслители как П.Прудон, М.Штинер, М.Бакунин, Л.Толстой, В.Тэккер, П.Кропоткин и многие другие. Их философские концепции были построены на различных философских основаниях, но их всех объединяло то, что они считали главной причиной несправедливости, социального угнетения и эксплуатации человека человеком - государство и его политические институты.

К этому ряду мыслителей, считающих, что причиной социального зла является не та или иная форма правления, но сами принципы государственности и права, как таковые, по мнению автора вполне может быть отнесен и Муаммар Каддафи. Он прямо писал, что государство "представляет собой искусственную политическую, экономическую или военную систему, не имеющую никакого отношения к человечеству"[2].

Автор предполагает, что оценка философских воззрений Каддафи как анархических позволит в известной мере переосмыслить исторический опыт анархизма. Не только недолгий и кровавый трагический опыт Гуляй-поля и Арагонской коммуны, но и Ливийская Джамахирия и "Страна Достойных Людей" (Буркина Фасо) смогут служить аргументами pro и contra в дискуссиях сторонников и противников анархизма.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ В СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ КАДДАФИ И АНАРХИСТОВ

В 1973 году министерство информации и культуры Ливии опубликовало брошюру под названием "Третья мировая теория: священная концепция ислама и народная революция в Ливии"; теория была развита в 1974 году в брошюре "Принципы третьей мировой теории". В конце семидесятых годов Муаммар Каддафи выпустил три части "Зеленой Книги", в которой систематизировал свои взгляды.

Первая часть "Зеленой Книги", вышедшая в 1976 г., начинается с описания и жесткой критики традиционной буржуазной социальной и политической системы. В советской литературе достаточно описывался критический пафос Каддафи, но интересно отметить, что методика критики вождя ливийской революции очень близка взглядам и П.А.Кропоткина. Элизе Реклю в Предисловии к первому французскому изданию Хлеба и воли писал: "первая книга Кропоткина "Paroles d'un Revolte" была посвящена, главным образом, горячей критике развратного и злого буржуазного общества и призывала энергию революционеров к борьбе против государства..."[3].

По мнению Каддафи средства или орудие управления обществом (то есть государство) является основной политической проблемой, всегда стоявшей перед человечеством. Борьба за "орудие управления" всегда приводила к победе либо индивида, либо партии, либо класса - и поражение народа - "На самом же деле, - писал вождь ливийской революции, - демократия должна означать власть народа, а не власть тех, кто заменяет народ... Парламенты стали узаконенной преградой между властью и народом, в результате чего народ оказывается изолированным от проведения политики, а парламент использует власть в своих интересах, а не в интересах народа". Из этого следует, что "правом народа является революционная борьба за уничтожение аппарата, монополизирующего демократию и волю народных масс, который называется парламентом".

Этот подход, безусловно, близок взглядам анархистов, особенно анархо-коммунистов. Вся система представительной демократии еще в XIX веке была объектом резкой критики со стороны представителей этого движения. Так, Бакунин писал, что парламентская республика - это "мнимое государство мнимой народной воли, будто бы выраженной мнимыми представителями в мнимо-народных собраниях"[4]. Кропоткин нещадно критиковал "предрассудки, играющие роль Провидения в отношениях людей между собой" в отношении необходимости государства для регулирования взаимоотношений людей между собой[5].

Задачу "найти такое правительство, которое могло бы заставить людей повиноваться, причем само бы не выходило из повиновения обществу" он называет неразрешимой и указывает, что "человечество старается освободиться вовсе от правительства и удовлетворять свои потребности путем свободного соглашения между личностями и группами, стремящимися к одной цели"[6]. Здесь мы видим, что взгляды Кропоткина исходят из "общественного договора" Руссо, которого он оценивал исключительно высоко[7]. Прудон первым использовал термин "общественный договор" в описании социального идеала анархии.

Близость философии Каддафи к идеям Руссо убедительно показал Сами Хайяр[8]. Вопрос о том, являются ли эти взгляды заимствованными, или же сама общественная атмосфера в Европе рубежа веков и Ливии второй половины ХХ века была схожей, вряд ли может быть решен однозначно. Вместе с тем, образование, полученное Каддафи, скорее свидетельствует в пользу второй гипотезы. Он вряд ли мог читать Прудона, Бакунина или Кропоткина во время учебы в военном колледже в Бенгази, но он слушал лекции по истории в университете Бенгази, где мог и должен был ознакомиться с взглядами Руссо.

Мы можем говорить, что основное противоречие существующих обществ и Каддафи, и Кропоткин видят в противоречии между обществом и государством. Но оба они используют концепцию недифференцированных по классам, социальным стратам, этническим, конфессиональным и профессиональным признакам народных масс, которые являются движущимися силами социальных революций. Анархия,- писал Кропоткин, - "являлась более или менее сознанным идеалом масс"[9]. Народ в целом, как недифференцируемая субстанция является альтернативой старому несправедливому общественному порядку.

Можно, наверное, говорить о том, что общественные реалии в Ливии и во время Великой Французской Революции, которая определяла философию анархистов[10], были существенно схожи. Общество в обоих случаях было слабо стратифицировано. Антифеодальное объединение всего третьего сословия во Франции, включающее подавляющее большинство социальных групп, со структурной точки зрения было близким единству всех ливийцев, противостоящих слабой и дискредитировавшей себя королевской власти.

Вместе с тем дальнейшая поляризация и самоидентификация различных социальных групп: пролетариата, мелкой и крупной буржуазии, крестьянства и др. должны были вступить и вступали в противоречие с их интеграцией в единое гражданское общество. Неслучайно Каддафи отмечал, что "если революция ошибается, то нужно поправить революцию". Эта фраза была сказана в момент кризиса социальных противоречий между нарождающейся буржуазией и революционными комитетами, выражающими интересы интегрированного общества времен антиколониальной и антифеодальной революции.

Понятие о Народных конгрессах и комитетах, которые, с точки зрения Каддафи, являются "единственным средством народной демократии", безусловно близки и духу и букве представлений Кропоткина о будущей самоорганизации общества. Народ сам осуществляет контроль над собой – так Каддафи определяет сущность демократии. Другими словами, политическая модель Каддафи представляет собой безгосударственную форму народовластия - идеал анархизма.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В АНАРХИЗМЕ КРОПОТКИНА И ЗЕЛЕНОЙ КНИГЕ.

"Хлеб и воля" Кропоткина в значительной мере исходит из того, что функцией общества является воспроизведение материальных благ для полного и всестороннего развития свободной личности. "Свобода для каждого; довольство для всех" - известный лозунг анархистов. Каддафи считает, что законными целями экономической деятельности являются только удовлетворение их потребностей. Кропоткин прямо пишет, что "в политической экономии следует, прежде всего, изучать главу о потреблении"[11]. Каддафи также начинает рассмотрение экономических вопросов с проблемы потребления.

Удивляет сходство идей Второй части "Зеленой книги", посвященной экономическим проблемам, и взглядов анархистов. Даже сама структура глав во второй части Зеленой книги и, например, "Хлеба и воли" Кропоткина удивительно близки между собой по сравнению с другими книгами по экономическим вопросам.

Практика джамахиризации в Ливии также соответствует взглядам анархо-коммунистов. Федерация самоуправляющихся общин - идеал Кропоткина - может быть теоретическим описанием системы джамахирийских кварталов, которую Каддафи пытался ввести на первом этапе пребразований в Ливии. Целью или функцией экономики и для русского мыслителя и для арабского практика является устранение "несправедливых общественных отношений".

"Тот, который владеет домом, в котором ты живешь, или средствами транспорта, которыми ты пользуешься, или деньгами, на которые ты живешь, - тот владеет частью или всей твоей свободой. Свобода неразделима, и, чтобы быть счастливыми, человек должен быть свободным"[12].

Предыдущий параграф по своему духу вполне мог бы принадлежать перу теоретика анархизма, но принадлежит он Каддафи. И в самом деле, - пишет Кропоткин,- в современном государстве самой большой помехой развитию и поддержанию нравственного уровня, необходимого для жизни в обществе, является отсутствие общественного равенства... "Без равенства на деле", как выражались в 1793 году, - чувство справедливости не может сделаться общим достоянием. Справедливость должна быть одинаковой для всех; а в нашем обществе... чувство равенства терпит поражение на каждом шагу... Только в обществе равных найдем мы справедливость"[13].

Новое социалистическое общество, по мнению Каддафи, - "это такое общество, которое абсолютно свободно. Это достигается только удовлетворением материальных и духовных потребностей человека путем освобождения этих потребностей от господства других людей"[14].

Интересно сравнить, как Кропоткин и Каддафи определяют цели деятельности по преобразованию общества в области экономики. Так, Кропоткин выделяет три пункта:

"1) уничтожение задельной платы, выдаваемой капиталистом рабочему, так как представляет она собою не что иное, как современную форму древнего рабства и крепостного ига;

2) уничтожение личной собственности на то, что необходимо обществу для производства и для общественной организации обмена продуктов; и, наконец,

3) освобождение личности и общества от той формы политического порабощения - государства, - которая служит для поддержания и сохранения экономического рабства"[15].

Каддафи указывал, что "те, кто продает свою рабочую силу, как бы ни улучшалась их заработная плата, являются разновидностью рабов", потому что они работают не в своих интересах, но в интересах тех, кто их нанимает. Отсюда следует, что "изменение формы собственности с переходом ее из рук в руки не гарантирует права рабочего в процессе производства. "Все принадлежит всем!" - это лозунг анархистов[16]. Каддафи вводит понятие о том, что в Джамахирии собственнические отношения людей представляют собой партнерство в управлении общей собственностью.

Окончательное решение этой проблемы заключается в уничтожении заработной платы, в освобождении человечества о рабства и в возвращении к естественным правилам, которые определяли отношения людей до появления классов, правительств и законодательств[17]. "Не наемные работники, но партнеры!" - таков лозунг Джамахирии. Кропоткин такое состояние взаимотношений людей квалифицирует как "естественное".

Подход к распределению и обмену у обоих мыслителей схож. Оба используют аналогию с магазином, в котором "каждый человек должен брать из общих запасов ровно столько, сколько нужно для удовлетворения его потребностей"[18] или "каждому по его потребностям"[19]. Оба выступают против разделения труда, указывая, что оно не является необходимым[20]. Интересным могло бы быть сопоставление реальных экономических структур Гуляй-Поля и Ливии. Можно отметить, что в отношении сельского хозяйства и Батька Махно и Каддафи проводили схожую политику. И тот и другой поощряли доступными им методами фермерское хозяйство. Кропоткин, вдохновленный успехами американского сельского хозяйства, также в 90-е годы пришел к выводу о выгодности небольших крестьянских хозяйств, которые должны объединяться для выполнения общих задач.

НЕКОТОРЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ У КАДДАФИ И КРОПОТКИНА.

Третья часть Зеленой Книги, вышедшая в 1979 году посвящена вопросам социального характера. Каддафи предполагает, что двигателем человеческой истории является борьба социальных и национальных (как часть социальных) за господство друг над другом, которая закончится только после полного освобождения одной социальной группы от господства другой. В этом отношении он близок ко взглядам анархистов.

Кропоткин писал о "свободных общинах, сельских и городских (т.е. земельных союзах людей, связанных между собой по месту жительства) и обширных профессиональных и ремесленных союзах (т.е. союзах людей по роду их труда), причем общины и профессиональные и ремесленные союзы тесно переплетаются между собою", описывая "общество, освободившееся от ига капитала и государства". Далее он указывает на то, что наряду с этими формами общественной организации возникнут "тысячи бесконечно разнообразных обществ и союзов... в силу сходства их личных наклонностей... в силу общих интересов, общественных, религиозных, художественных, ученых, в целях воспитания, исследования или даже просто развлечения"[21]. Мы выше уже указывали на сходство практики джамахирийских кварталов с идеалами анархо-коммунизма.

Каддафи рассматривает традиционные формы объединения людей: семью, племя, нацию. Важнейшим фактором достижения гармонии в обществе и устранения внутренних конфликтов между индивидами он считает семью. Личность должна развиваться в семье естественным путем подобно тому, как это происходит в Европе. Очевидно влияние Ж.Ж.Руссо с его "естественным правом отца" в отличие от остальных прав, возникших в результате общественного договора.

Естественным расширением семьи Каддафи считает племя[22]. Вместе с тем, он указывает, что нация может погибнуть, если противоречия между семьями будут влиять на племя, а между племенами на нацию. Социальным аналогом племени в условиях Джамахирии для европейца Кропоткина являлись "местные общины". Нам представляется, что Кропоткин и Каддафи использовали различные термины для обозначения сходных социальных реалий.

Значительная часть третьей части Зеленой Книги посвящена искусству, культуре, образованию, спорту, науке и т.д. Можно отметить совпадение взглядов Кропоткина и Каддафи по этим вопросам особенно в отношении прав индивида на выбор в рамках собственных предпочтений, а не навязывния взглядов, Каддафи более подробно разбирает вопросы их практического воплощения в жизнь.

К ВОПРОСУ О ТЕРМИНАХ

Каддафи называет идеальную форму правления Джамахирией. Кропоткин использует понятие Анархический коммунизм. Мы попытались показать, что социальная философия, стоящая за обоими теоретиками, в значительной мере схожа.

Кропоткин так писал о терминологии Бакунина: "В своих... взглядах Бакунин был полнейшим коммунистом, но по уговору со своими друзьями федералистами из Интернационала, он называл себя анархическим коллективистом, отдавая дань недоверию, которое вызывали к себе коммунисты государственники"[23].

Исходя из этого же принципа: о терминах не спорят; о них договариваются, можно считать, что семантическая нагрузка понятий анархия и коммунизм в ХХ веке препятствовала Каддафи выбрать эти понятия[24]. Но он постоянно использует понятия социализм, социалистический в описании идеального общества. Это же мы видим и у Кропоткина.

Интересно отметить, что семантика слова "Джамахирия" связана с понятиями, которые Кропоткин считал ранними формами анархизма. Например, он отмечал, что русский историк Костомаров использовал понятие "народоправство", что вполне может быть удачным переводом арабского слова - новообразования Джамахирия на русский язык.

РАЗЛИЧИЯ ВО ВЗГЛЯДАХ КАДДАФИ И КРОПОТКИНА.

На взгляд автора, есть два существенных расхождения в философии Зеленой книги и Кропоткина. Прежде всего, это оценка "естественного права". Для анархистов характерен тезис Руссо о том, что все социальные институты являются результатом "общественного договора", и об отсутствии каких-либо естественных норм регулирования взаимоотношений людей кроме обычаев и традиций, которые не существенны для законодательства. С другой стороны, Каддафи недвусмысленно указывает на то, что "законы общества - это священное наследие общества"[25], то есть они объективно вытекают из религии или традиций общества.

Другим важным моментом расхождений, безусловно, является отношение к религии. Кропоткин - безусловный рационалист, материалист и атеист. Религия является средством эксплуатации народа для государства и правящих классов. Для Каддафи религия, напротив, самоценна и является одной из базовых, не подлежащих критике основ существования общества. Причину подобных расхождений автор видит в конкретно-историческом различии социальных функций религии в исламских и христианских странах.

В исламских странах ислам никогда не претендовал на роль политической силы, точнее говоря, религиозная и светская власти были неразделимы, и только ислам придавал легитимность правителям. Каддафи, как практик, отдавал себе отчет в этом и использовал ислам для упрочнения социального единства общества.

Он пишет, что каждая нация для плодотворного развития должна иметь единую религию, и тогда социальный фактор (национальная принадлежность) совпадет с религиозным, тем самым, повышая устойчивость нации[26]. Вместе с тем, следует отметить, что улемы - клерикалы выступали против новой формы правления, и даже использовалась метафора о "борьбе зеленой книги с желтыми" (традиционно религиозная литература печаталась на желтой бумаге).

В настоящей статье мы, проведя компаративный анализ основных трудов по социальной философии М.Каддафи и П.А. Кропоткина попыталтсь найти сходство во взглядах между анархо-коммунизмом и "Третьей мировой теории". Представление об анархизме, как о теории, которая еще ни разу не была воплощена в жизнь, при принятии гипотезы автора, должно быть отклонено. Анализ социального и экономического развития Ливийской Джамахирии может стать анализом первой относительно долгосрочной попытки воплотить в жизнь идеалы, близкие, а порой и совпадающие с идеалами анархизма.

Совпадение основных взглядов Каддафи и конкретно Кропоткина может быть случайным. Вместе с тем, по мнению автора, взгляды, близкие анархистским неизбежно появляются в странах, со слабо развитой социальной стратифтикацией, вовлекающихся в мировое капиталистическое хозяйство.

Было показано совпадение взглядов Кропоткина и Каддафи по вопросам оценки роли государства, по основным вопросам политической экономии. Различия в вопросах социального порядка часто оказываются связанными с терминологическими и социо-культурными различиями. Трудно было бы ожидать полного совпадения взглядов блестяще образованного ученого, работавшего и творившего в Европе XIX и рубежа ХХ веков, с молодым офицером, взявшим власть в одной из самых отсталых стран Африки.

ЛИТЕРАТУРА.

БАКУНИН М.А. Избранные сочинения Петроград, Москва. 1919. т.1.

ЕГОРИН А.З. Ливийская революция. М. "Наука". 1989.

КРОПОТКИН П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990

The Fundamentals of the Third International Theory. Tripoli, 1974.

GADDAFI M. The Green Book: Part One: The Solution of the Problem of Democracy. Tripoli, 1976.

GADDAFI M. The Green Book: Part Two The Solution of the Economic Problem, Socialism. Tripoli, 1978.

GADDAFI M. The Green Book: Part Three: The Social Basis of the Third Universal Theory. Tripoli, 1979.

HAJJAR SAMI G. Rousseau Social Contract and Quaddafi Green Book. A Comparative Essay. В кн. Libya: Terrorist or Terrorized. Ontario, Jerusalem International Publishing House, 1982.

JOUVE EDMOND. Democracy between Liberal Option and the Marxist Option in the Arab World and the Third World. В кн. Libya: Terrorist or Terrorized. Ontario, Jerusalem International Publishing House, 1982.

[10] См., напр., примечания С.А. Мндоянца к книге Кропоткин, 1990.

[20] См. Кропоткин, с.195-199 и Егорин с.121-123.

[22] Проблема трайбализма в Ливии менее остра, чем в других странах Африки.

[24] Анархия – по-арабски фавдваия. Это слово восходит к понятию фауда – беспорядок, хаос, а слово анархия по-гречески восходит не к а – нархия – отсутствие власти.