Институт прикладного востоковедения и африканистики

Саид Гафуров. Как один м.н.с. трем авианосцам вызов бросил

Национальный эгоцентризм – вещь в общественном мнении той или иной страны совершенно естественная и во многом оправданная. Я не удивлюсь, если в какой-нибудь Мальте события в Персидском заливе обсуждаются СМИ с точки зрения того ущерба, который они нанесут Ла-Валлетте, а в президентском дворце Кирибати рассматривают гибель полковника Каддафи как прелюдию для нанесения удара по суверенитету островной республики.

Вот и мы в России смотрим на мировые цены на нефть преимущественно с точки зрения наших интересов, забывая, что не мы уже давно являемся главной целью в мировой политике и особенно экономике. Мы – цель побочная, а главные конкуренты США – это КНР и ЕС. И цены на нефть являются оружием именно против них, а с нами можно будет и оранжевыми средствами справиться.

Пока США и Иран, бряцая доспехами, пугают себя, друг друга и весь мир очередным нефтяным кризисом в результате военных действий и закрытия Ормузского пролива, Китай ведет свою большую углеводородную игру. Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао посетил с официальным визитом Саудовскую Аравию, ОАЭ и Катар, а в день его пресс-конференции в Катаре «Женьминь Жибао» вышла с передовицей «Мир не может быть простым наблюдателем американо-иранского конфликта», подписанной «Тянь Вэньлинь, младший научный сотрудник Института современных международных отношений Китая».

На пресс-конференции Вэнь Цзябао заметил, что хотя Китай решительно выступает против разработки Ираном ядерного оружия, является сторонником создания безъядерной зоны на Среднем Востоке и поддерживает дальнейшее функционирование механизма «шестерки» посредников, но КНР не торгует принципами и имеет нормальные торговые отношения с Ираном. Он дал понять, что иранскую нефть Китай покупал, покупает и будет покупать впредь: «Нормальная торговля должна быть защищена, в противном случае будет подорван установившийся в мире порядок. Я не опасаюсь относительно поставок нефти в Китай».

Мы еще не заметили, а в Пекине уже бьют тревогу, что, поскольку США активно разрабатывают свои углеводородные ресурсы, а также нетрадиционные источники энергии, за первые девять месяцев 2011 года экспорт нефти США превысил импорт. Впервые за 60 лет Штаты стали чистым экспортером нефтепродуктов. И если Иран действительно закроет Ормузский пролив, то пострадают нефтедобывающие страны Персидского залива, многочисленные страны – импортеры из Азии и Европы, но не Америка.

Более того, пока расчеты за нефть осуществляются в долларах, рост цен на нефть влечет рост спроса на доллар. Нефтяные американские монополии стояли за президентом Бушем, за Обамой же стоят финансисты и промышленники, для которых высокий курс доллара гораздо важнее неудобств автовладельцев и цен на мазут для отопления.

После двух войн США, видимо, не в состоянии полезть в новую большую драку, но напряженность в Персидском заливе вызовет рост цен на нефть, от которой пострадают, прежде всего, экономики их конкурентов. М.н.с. Тянь Вэньлинь заключает, что «опаснее, чем усиление противоречий между США и Ираном, является то, что немало стран придерживается бездействующей позиции. Ядерный кризис Ирана в действительности является «накликанием беды на себя», мир не может быть простым наблюдателем». Его слова бы да богу в уши.

Саид ГАФУРОВ