Институт прикладного востоковедения и африканистики

Наши в Сувейде

Критики политики информационной открытости, проводимой сирийским руководством в ходе последних событий, упрекают иностранных наблюдателей в том, что те посещают только Дамаск, в то время как ситуация в столице и втором по размеру городе страны – Алеппо – якобы разительно отличается от того, что происходит в провинции. Наблюдавший за проходящими в Сирии выборами заместитель главного редактора издания «ВВП» Саид Гафуров решил проверить справедливость этих обвинений и провел день голосования 7 мая в провинции Сувейда в ста километрах к югу от Дамаска.

Трагедия террористических атак в Сирии после выборов в определенной степени притупила восприятие того, что в этой стране состоялось судьбоносное событие в поступательных демократических преобразованиях. Хотя главная цель террористов – заставить людей испытывать страх (и привлечь к себе внимание), мне очень часто приходилось слышать от самых разных сирийцев: «Им нас не напугать! Это наша страна, а не террористов, и пускай это боевики нас боятся!» Так и должно быть. Любая страна принадлежит выставляющим свои кандидатуры и голосующим на честных и свободных выборах людям, а не убийцам.

ВЫБОРЫ БЫЛИ СВОБОДНЫМИ

7 мая в Сирии прошли парламентские выборы. Руководство страны пригласило для наблюдения за ходом голосования несколько сот иностранных политиков и журналистов из разных стран – Франции, Китая, США, Ирана, Латинской Америки. Много было и представителей арабских государств – Египта, Туниса, Ливана, Иордании, Ирака.

Дамаск перед выборами был какой-то празднично-приподнятый. Буквально каждая стена, каждый забор, каждое дерево – все обклеено портретами кандидатов. Власти в равной мере профинансировали агитацию всем кандидатам, и примерно половина общего числа плакатов явно напечатаны в одной типографии с очень хорошей полиграфией. При этом город совершенно не производит впечатления чрезвычайной ситуации – патрулей на улицах нет, в переулках в бедных районах, вызывая проклятия водителей, планово меняют асфальт, рядом со старинной цитаделью кран строит какое-то высокое здание, причем работы не прекращаются и в выходные.

На 250 мест в парламенте претендовало 6800 кандидатов. Голосование проходило с 7 утра до 10 вечера. Не очень целесообразным представляется то, что выборы были назначены на рабочий день после трех выходных. Тем не менее те, кто хотел проголосовать, время на это имел, а кто не хотел, тот и не голосовал. В итоге в выборах приняло участие более 50% списочного населения, а бойкот и запугивания со стороны мятежников провалились.

С тем чтобы не допустить скупки выборов, каждому избирателю предлагалось голосовать по двум спискам – «А» и «Б». По первому выдвигались только рабочие и крестьяне, а по второму – все остальные.

Хотя в стране зарегистрировано 20 старых и новых партий, выборы были принципиально непартийными, голосовали за конкретных кандидатов, а не за партийные списки. Это, несомненно, реверанс в сторону политического ислама. Поскольку создание партий на религиозной или этнической основе запрещено, исламисты шли на выборы как самовыдвиженцы или договаривались о своем выдвижении со светскими силами. По фотографиям на избирательных плакатах, впрочем, их было отличить совсем не сложно.

На большинстве плакатов, растяжек и постеров партийная принадлежность кандидатов не указывалась, а портреты сопровождали только какие-то обтекаемые лозунги – «Дорогой к процветанию», «Независимость и обновление», «Дорогу молодежи!» и тому подобное.

На некоторых плакатах поверх фотографий кандидатов фломастером были написаны ругательства, причем я заметил, что такие надписи концентрируются вокруг хорошо охраняемых избирательных штабов партии «Баас». Их почти нет вокруг цитаделей оппозиции, которые охраняют несколько слабее, хотя активистов оппозиции тоже убивают. Так, незадолго до выборов вместе со своим товарищем был убит сын Али Хайдара – лидера второй по численности оппозиционной Сирийской национал-социальной партии.

Оппозиционеры расставляют на улицах шатры, обычно применяемые для свадебных церемоний, где по вечерам собираются активисты и избиратели и мирно пьют чай за горячими политическими дискуссиями.

ВНЕ ПОДОЗРЕНИЙ, КАК ЖЕНА КЕСАРЯ

День голосования мы решили провести не в Дамаске, где было много наблюдателей, а в провинции. Наш выбор пал на Сувейду, одну из самых маленьких, компактных и близких к Дамаску провинций, к тому же расположенную всего в 30 километрах от одного из эпицентров боестолкновений – города Дераа. Дорога совершенно безопасна, но на въездах в Дамаск и Сувейду, а также на границе провинций стоят блокпосты с бдительными, но доброжелательными солдатами.

Сувейда – маленькая, по преимуществу агропромышленная провинция, которая дает в парламент всего шестерых депутатов (два по списку «А» и четыре по списку «Б») из 250, так что это своего рода лаборатория, где процессы национального масштаба можно изучать на маленькой выборке.

Мы предупредили секретариат губернатора провинции доктора Малека Мухаммеда Али о нашей поездке только при въезде в Сувейду по мобильному телефону. Он вел себя с электоральной точки зрения безупречно: встретился с нами только в присутствии большого числа людей и телекамер, не одобрил встречу с кандидатами (что могло интерпретироваться как агитация); хотя он великолепно говорит по-русски (защитил докторскую диссертацию на Украине), с нами общался исключительно по-арабски и, пригласив нас на обед, не пришел, сославшись на занятость. В день выборов это правильно. Жена Цезаря должна быть вне подозрений.

Наша беседа с начальником управления по связям с общественностью провинции очаровательной Амвадж Шальгин, начальником канцелярии губернатора Басемом Джумблатом и их коллегами была очень откровенной, критичной, конструктивной и полностью лишенной официоза, что вряд ли было возможно в присутствии губернатора. При этом они судили недочеты в организации выборов гораздо строже, чем мы с нашим российским опытом политтехнологий.

ВЫБОРЫ В ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ

Мы планировали посетить избирательные участки как в городе Сувейде, так и в деревнях, а также среднего размера городках и были абсолютно свободны в своем выборе, на какие участки ехать, за одним исключением – власти провинции попросили, чтобы мы обязательно посетили избирательный участок в деревне Курейя, родине знаменитого сирийского революционера Султана-паши аль-Атраша. Занятно, что именно в Курейе выборы были организованы хуже, чем на остальных участках, где мы были, а лучше всего, по моему мнению, организация была в городе Шехбе – там у нас не нашлось замечаний и там же решил проголосовать наш водитель.

Всего мы посетили около 20 участков, и могу засвидетельствовать: утверждения зарубежных представителей мятежников, что людей якобы сгоняли на выборы под дулами автоматов, не просто лживы, но и откровенно смехотворны.

В довольно небольшой Сувейде было открыто 400 участков. На некоторых была очередь с огромным количеством желающих проголосовать, а на других – в пустых помещениях сидели скучающие члены избиркома и представители кандидатов.

Когда мы попадали на пустующий участок, поговорив с членами избиркома и наблюдателями и опросив их на предмет замечаний и жалоб, мы узнавали, где находится ближайший участок, и тут же направлялись туда. Во всех без исключения случаях по соседству была большая очередь желающих проголосовать. Причины этого, как говорят, связаны с тем, что некоторые участки более престижны, чем другие.

Например, в губернаторской резиденции было открыто два участка: к 10 утра на расположенном у главного входа проголосовало свыше 250 человек и стояла очередь избирателей, а на другом, у бокового входа, – только 40, и скуку членов избиркома и наблюдателей нарушали только забегавшие исполнить избирательный долг сотрудники местной администрации. В деревнях пустующих участков не было.

Комнатам для тайного голосования везде уделялось особое внимание – видимо, это особенно беспокоило оппозицию. Заполнять бюллетень вне этих помещений не разрешали, а заполнив, его следовало положить в запечатанный конверт. В некоторых комнатах для тайного голосования я обнаруживал забытые предыдущими избирателями «инструкции по заполнению бюллетеней», изданные разными партиями, что можно расценивать как нарушение запрета на агитацию в день выборов.

СДЕЛАТЬ СЛОЖНОЕ ИЗ ПРОСТОГО

Само голосование поражало своей усложненностью. Если в России избирателям выдаются бюллетени, где в списках кандидатов надо проставить галочку напротив того, за кого ты голосуешь, то в Сувейде имена своих кандидатов надо вписать от руки, причем в двух колонках – по спискам «А» и «Б», не перепутав. Одновременно избирателям выдавались и перечни кандидатов – по каждому из списков их было более 40.

Такое заполнение бюллетеня занимает неоправданно много времени. За малограмотных разрешают заполнять бюллетень родственникам (их пускают в комнату для тайного голосования), а сам факт заверяется подписями членов избиркома. Хотя в Сувейде кое-где висят старые лозунги «Сувейда-2000 – покончим с неграмотностью», на практике из 40 избирателей в списке, который я посмотрел, три-четыре воспользовались этим правом.

Даже трудно представить, как избиркомы подсчитывали голоса по таким бюллетеням. Необходимо прочесть написанные от руки имена (почерк у людей разный, и никто не застрахован от орфографических ошибок) в каждом бюллетене, причем по спискам «А» и «Б» отдельно, записать их, а потом отдельно считать голоса по каждому из более 80 кандидатов. Неудивительно, что подсчет голосов затянулся так надолго, особенно если учесть, что власти давят на избиркомы, чтобы удовлетворялись требования оппозиции. Видимо, это не очень удачная система, но это первые в Сирии выборы на альтернативной основе.

ДЕТСКИЕ БОЛЕЗНИ

В целом все очень напоминало то, чему мы были свидетелями при выборах Съезда народных депутатов в 1989 году – и энтузиазм, и душевный подъем населения, и чрезмерные надежды народа, что жизнь изменится к лучшему немедленно, и аффект ораторов, явно упивающихся своим красноречием, и своего рода электоральный романтизм, и технические недостатки, которых было много.

Правительство заняло несколько двусмысленную позицию. С одной стороны, оно заявило, что выборы проводят независимые избирательные комиссии, а не власти, а с другой, при всех спорных вопросах, – принимало сторону оппозиции. Тут важно помнить, что действующее правительство Сирии коалиционное, а на выборах «старые партии» – члены НПФ шли своими списками, причем у меня сложилось ощущение, что они пользовались административным ресурсом в большей степени, чем находящиеся под пристальным вниманием всего общества баасисты.

В силу не до конца проработанного выборного законодательства правительство не хотело вмешиваться в электоральный процесс и считало, что предотвращать и пресекать нарушения полиция должна по указаниям избиркомов. Напротив, руководители избирательных комиссий полагали, что это дело властей, ведь опыта у сирийских избиркомов пока еще недостаточно.

ЧТО В ИТОГЕ

Сирийские власти услышали свободный голос народа. Лучшим из всех возможных доказательств от противного этому служит бессильная злоба «непримиримых», которые из Парижа, Турции, Ливии и стран Персидского залива стали организовывать теракты, направленные уже не на военнослужащих, а на простых людей, не поддавшихся на запугивания.

Когда пишутся эти строки, результаты выборов еще не объявлены, новое правительство не сформировано, коалиции не созданы, бюджет не принят и даже не внесен.

Но важно то, что народ решительно высказался за демократию, за перемены, которые будет проводить действующий президент. Это само по себе политическая победа, и в стране разворачивается общенациональный диалог.

Главное, полагают сирийцы, не допустить агрессии извне. И тут важна роль России, Китая, Индии, латиноамериканских стран. Указ президента Путина «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» подчеркивает, что наша страна будет выступать за преодоление внутрисирийского кризиса «путем прекращения насилия, откуда бы оно ни исходило, и проведения общенационального диалога без предварительных условий, на основе уважения суверенитета и территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела».

Да и на Западе уже начинают понимать, несмотря на агрессивную пропаганду ведущих СМИ и нежелание политиканов признавать свои допущенные ошибки, что они поддерживают террористов – убийц заведомо невинных людей.

Да, еще будут теракты, как они продолжались несколько лет на Кавказе и после того, как президентом Чечни был избран муфтий Ахмат-хаджи Кадыров. Но путь предопределен. Народ с террористами справится, это понятно уже потому, что тем не удалось его запугать.