Шоколад, кофе и нефтяной шельф
Автор: С.Гафуров и Д.Митина


Странным образом в ходе идеологического обеспечения того типа либеральных экономических реформ, которое проводит действующее российское руководство, отсутствует полноценное понимание того, что для российского капитала жизненно важным становится политическая и военно-политическая борьба за сферы влияния, за источники сырья и за рынки. Немного говорят про поддержку углеводородного экспорта в Европу, оборонную промышленность и рынки металлов, но дальше этого разговор не заходит.
Между тем расширение сферы влияния в политической области за рубежом в условиях мировой тенденции постоянного снижения относительной прибыли, «нормы прибыли», становится важным уже не для развития, а для выживания китов российской экономики.
 
На повестке дня военно-политическое возвращение в Африку, брошенную ельцинской командой с её закрытыми посольствами и торгпредствами, прекращением помощи, отказом от бесплатного образования африканских студентов с прицелом на будущее и так далее. Например, для РусАла дружественная России Гвинея (со столицей в Конакри) является жизненно необходимой, но большое количество иностранных конкурентов, начиная с  Алкоа и Рио-Тинто и заканчивая китайской Чиналко или индийской Ведантой, мечтают увидеть РусАл теряющим гвинейские бокситы и глинозем.
 
При этом спецификой слаборазвитых стран является то, что там политика не столько определяется экономикой, сколько определяет ее — тот, кто имеет власть, становится богатым, когда для развитых стран характерна обратная закономерность — богатые получают власть. Это касается не только внутренней политики и национальной экономики, но и международных инвестиций.
 
Именно поэтому важным становится постоянное отслеживание, анализ, понимание глубинных закономерностей политических процессов, происходящих в Африке.
 
Россия может ведь оказаться и третьим лишним в противостоянии Запада и Востока, в большой битве между европейскими, американскими, японскими, индийскими и китайскими компаниями за новый передел Африки. Это не цинизм. Это реальность.
 
Человек — это его прошлое. Страна — это ее история.
 
Президентские выборы, состоявшиеся в Кот-д'Ивуаре в ноябре 2010 года, должны были завершить политическое и военное противостояние, раздиравшее страну более чем полтора десятилетия. Вместо этого выборы, которые, по мнению просвещенной Европы, привели к победе лидера оппозиции, Алассана Драмана Уаттару, а по мнению непредвзятых наблюдателей, оставили у власти Лорана Куду Гбагбо, грозят ввергнуть страну в еще больший кризис.
 
Центризбирком страны не смог подсчитать итоги второго тура выборов к назначенному сроку — 2 декабря 2010 года. Позднее Центризбирком объявил, что Алассан Уаттара стал победителем выборов. Конституционный совет Кот-д’Ивуара отменил результаты подсчета и объявил действующего президента Лорана Гбагбо победителем второго тура выборов. Действующий президент находится у власти с 2000 года. Он пришел к власти в результате народного восстания против военного режима, осуществившего, в свою очередь, переворот в 1999 году.
 
Независимость Кот-д'Ивуара была провозглашена в 1960 году. Феликс Уфуэ-Буаньи стал президентом страны в момент обретения независимости и оставался на своем посту до смерти в 1993 году.
Обретавшие независимость африканские страны могли выбрать два пути развития. Такие лидеры, как Секу Туре в Гвинее, Кваме Нкрума в Гане или Патрис Лумумба в бельгийском Конго сознательно шли на разрушение колониального сельского хозяйства, уничтожение латифундий, изгнание европейских плантаторов (за что приходилось платить и изгнанием агрономов — своих кадров у африканцев пока еще не было), аграрную реформу,  парцеллизацию хозяйств и раздачу наделов безземельному коренному населению, индустриализацию, разрушение связей с метрополиями.
 
Напротив, Кот-д'Ивуар, как и, например, Сенегал сознательно предпочли оставаться аграрным и сырьевым придатком Франции. Народ был недоволен, но кто спрашивает народ? Французы продолжали владеть плантациями и выкачивать прибыли, но присосавшиеся к ним, как пиявки, местные заправилы получали свой процент, и доля их была очень большой. Большой капитал умеет считать деньги, но умеет и делиться.
 
Великая сушь и швейцарский шоколад
 
В условиях аграрной реформы во многих странах — производителях какао-бобов независимость приводила к смене возделываемых культур. В результате этого Берег Слоновой Кости, сохраняя основанные французами плантации, к 1979 году стал мировым лидером по производству этой культуры.
 
Успехи в этой области опирались на удачную конъюнктуру и сочетание зарубежных инвестиций со стороны покупателей какао, большого количества дешевых рабочих рук, в основном гастарбайтеров из соседних стран, и сохранения французских управленческих кадров. Кроме того, страна стала третьим по величине производителем кофе.  В таких условиях Кот-д'Ивуар просто не мог обеспечивать себя продовольствием, особенно в условиях очень высокого прироста населения, как естественного, так и в результате иммиграции.
 
В 1980-е годы цены на кофе и какао на мировых рынках упали, в стране начался настоящий голод — своего продовольствия не хватало, но не хватало и валюты на его закупку. Злоупотребления с инвестициями, закупкой продовольствия, алчность западных латифундистов привели к тому, что к концу 1980-х годов внешний долг на душу населения стал самым высоким в Африке после Нигерии.
 
Важно помнить, что 80-ые —  это время Великого африканского голода, великой суши, страшной засухи, поразившей весь континент и приведшей к страшным гражданским войнам, которые с точки зрения вечности являются платой за ломку традиционной социальной структуры, то есть платой за прогресс, за вовлечение общества в то, что И.Валлерстайн называл «мир-системой».           
 
К тому же на ивуарском шельфе нашли нефть и газ, а в глубине страны — драгоценные и редкоземельные металлы и бокситы. Это вместе с падением цен на какао и кофе на мировом рынке, ужесточением конкуренции со стороны латиноамериканских, азиатских и африканских стран, способствовавших экономическому спаду в стране, привело к изменению влияния групп, стоящих за кулисами и дергающих рвущихся к власти марионеток за веревочки.
 
И тут нам с вами важно помнить, что на ивуарийском шельфе работают через свою ангольскую дочку китайские нефтяники и Лукойл, установившие дружественные контакты с режимом Гбагбо.
 
Гастарбайтеры из Страны Достойных людей на берегу Слоновой Кости
 
После смерти Уфуэ-Буаньи остался политический вакуум, первые признаки социальной нестабильности появились уже в последние годы его правления. Массовое народное восстание в 1990 году вынудили Буаньи ввести многопартийную демократию, отменив монополию на власть Демократической партии. Африканские демократы в своем стремлении монополизировать источники обогащения, порождаемые властью, мало отличаются от демократов российских, от последствий власти которых Россия никак оправиться не может уже больше 10 лет.
 
Преемника Буаньи Анри Конана Бедье (1993-99) большинство ивуарийцев считают ответственным за тот непримиримый раскол, который сейчас характеризует политику страны. Бедье в тщетных попытках преодолеть трайбализм придумал слово "айворит" "Ivorite" (ивуарец), которое должно было обозначать культурную самобытность всего народа страны, но в течение нескольких лет оно изменило смысл. В современном политическом дискурсе в Кот-д'Ивуаре оно означает тех, чьи родители родились в стране до провозглашения независимости. Более того, вскоре термин "Ivorite" в политическом дискурсе власти, стал обозначать преимущественно население христианского юга страны. Бедье участвовал в последних выборах, но занял хотя почетное, но безнадежное третье место.
 
Во время высокой конъюнктуры на колониальные товары и экономического бума 1960-х и 1970-х годов Кот-д'Ивуар активно привлекал трудящихся из соседних стран для работы на какао-, кофейных и каучуковых плантациях. Именно руками этих людей творилось недолгое ивуарийское экономическое чудо. Поэтому значительная прослойка населения на Севере происходит из соседних Буркина-Фасо и Мали.
 
В целом, от трети до половины населения страны состоит из выходцев из других государств Западной Африки — граждан в первом поколении и их детей. Ранее они в основном работали в сельском хозяйстве, пришедшем в силу гражданской войны, ухудшившейся экономической конъюнктуры и засухи в упадок.
 
Левый профсоюзник против международного финансиста
 
 
Перед выборами 2000 года военное правительство приняло закон, который требовал, чтобы у любого кандидата в президенты оба родителя были рождены в Кот-д'Ивуаре. Как утверждали военные власти, у бывшего премьер-министра Уаттары родители родом из Буркина-Фасо. Правда, сам Уаттара, занимавший руководящие должности в Международном валютном фонде и других финансовых учреждениях, отрицает это.
 
Получившего образование в Великобритании и США председателя оппозиционной партии «Объединение республиканцев» Уаттару продвигали международные финансовые институты, ведь в 1984-88 он возглавлял Африканский департамент МВФ, а в 1988-1990 — Центральный банк государств Западной Африки. Уфуэ-Буаньи, столкнувшись с острым не только экономическим, но и социальным и политическим кризисом, назначил МВФ-ного либерала в 1990 году на пост премьер-министра, который тот и занимал вплоть до смерти президента.
 
Его реформы привели к такому недовольству, что он оставил пост сразу после смерти Уфуэ-Буаньи. Впрочем, без работы Уаттара не остался — в 1994-99 он работал в МВФ уже в должности заместителя директора-распорядителя.
 
Гбагбо же начинал как профсоюзный лидер со склонностью к левой политике. Родившемуся в неполной бедной семье Лорану Гбагбо возможность получить образование дали католические миссионеры. Учился он, конечно, на родине, на историка.  Это вам не богач Уаттара…
 
Работая преподавателем в Абиджанском университете, Гбагбо присоединился к левой оппозиции, но Уфуэ-Буаньи тогда не считал необходимым считаться с демократическими нормами и посадил его в начале 70-х в концентрационный лагерь. Освободившись, Гбагбо защитил в 1979 году диссертацию на тему «Социально-экономические мотивы ивуарийской политики в 1940-1960 годах» и, будучи директором института истории, искусств и архитектуры Абиджана, активно участвовал в забастовочном движении профсоюза работников науки и высшего образования.
 
Власти объявили о раскрытии «заговора преподавателей» и Гбагбо был вынужден эмигрировать во Францию, где получил поддержку французских социалистов. При Миттеране он вернулся на родину — Уфуэ-Буаньи сохранил лицо, заявив, что «дерево не сердится на птичку».
 
К моменту смерти Уфуэ-Буаньи Гбагбо был признанным лидером оппозиционных сил. Французы привлекали ивуарийских военных для установления контроля над Центрально-Африканской республикой с её запасами урана. Однако, использовав их для прикрытия своего военного вмешательства, никто не собирался с ними делиться ни властью, ни деньгами. Тогда военные свергли президента Бедье, укрывшегося во французском посольстве, и привели к власти начальника штаба генерала Роберта Геи.
 
Французские социалисты не собирались мириться с таким безобразием, как первый военный переворот в истории государства, призванного служить витриной цивилизаторской миссии страны Наполеона, Людовика Великого, Клемансо, Пуанкаре, де Голля и Петена, и в 2000 году Гбагбо победил на президентских выборах военного диктатора Роберта Геи.
 
Если долго мучиться, президентом стать получится
 
Выборы 2000 года были очень забавными. Основные оппозиционеры —  Бедье и влиятельный лидер “северян”, любимец французских правых Уаттара были дисквалифицированы. Единственным кандидатом от оппозиции оказался Лоран Гбагбо. Генерал Геи объявил себя победителем, хотя по всем данным лидировал Гбагбо (в результате оказалось, что за него проголосовало 59,4% против 32,7% в пользу Геи).
 
Но оппозиция сумела вывести на улицы настолько крупные силы, что в итоге генерал счел за лучшее бежать в Бенин. Северяне-мусульмане — сторонники Уаттары — требовали переголосования с участием своего отстраненного от участия в выборах лидера. В результате уличных беспорядков погибло с обеих сторон несколько сот человек.
 
Эти беспорядки, на самом деле, отражали противостояние во французской политике, где правый президент Ширак сосуществовал с левым правительством Жоспена. Победили финансисты, стоящие за социалистической партией (занятно, но среди них важнейшую роль играют Ротшильды).
 
Гбагбо официально вступил в должность и, имея мощную оппозицию на этническом базисе, в течении двух лет активно прессинговал “северян”, регулярно употребляя националистическую риторику и много выступая на тему “засилья” и “оккупации” земель истинных ивуарийцев мигрантами. Дело знакомое, не правда ли? У нас тоже многие делают политический капитал на борьбе с таджикскими дворниками.
 
В 2002 году французские социалисты потерпели разгромное поражение на выборах. На президентских выборах во второй тур вышли Ширак и Ле Пен, а в результате парламентских рухнуло социалистическое правительство Лионеля Жоспена.
В Кот-д’Ивуаре отреагировали мгновенно — Геи поднял мятеж против Гбагбо (в ходе которого и погиб), переросший в гражданскую войну.
 
В столице в течение нескольких часов мятеж подавили ценой нескольких сот убитых. Президент Гбагбо призвал уничтожить все кварталы бедноты — «бидонвилли» как «рассадники наркотиков и измены», хотя в Абиджане в таких районах обитало около миллиона человек. Эти кварталы обычно населяли представители одной этнической группы, как правило, из числа иммигрантов и северян.
 
Власти практически не утруждали себя извещениями, а сносили жилища часто посреди ночи. Это вызвало поток беженцев с юга на север и обострение обстановки в сельской местности, где традиционно в массовом порядке нанимали на работу мигрантов из Буркина-Фасо и других стран региона, в том числе и на правах долгосрочных арендаторов.
 
На севере сформировались Патриотические силы Кот д’Ивуара (МПКИ) во главе с Гильомом Соро, опиравшиеся на этносы севера страны, в основном исповедовавшие ислам. Президент Буркина-Фасо Блез Компаоре активно поддерживал повстанческое движение.
 
Франция стала наращивать свое присутствие в стране, создав линию разделения противоборствующих сторон. Объявились еще две повстанческие группировки  — Народное движение востока и Движение за мир и справедливость. В отличие от МПКИ, оба эти движения отличались «пренебрежением к дисциплине и законам войны».
 
Очень многие и очень разные финансовые группы заинтересованы в какао, кофе и нефти на шельфе. Впрочем, плохой мир лучше доброй ссоры — во Франции это хорошо понимают — и, когда Ширак ушел в 2007 году, при международном посредничестве конфликт был урегулирован во время переговоров в Буркина-Фасо назначением лидера повстанцев Гильома Соро премьер-министром.
 
В гражданской войне правительству Гбагбо удалось удержаться у власти, но он потерял военный и полицейский контроль над севером. Важно понимать, что за северянами стояли власти Буркина-Фасо, впрочем, им помогали и либерийцы, пользующиеся в Западной Африке славой совершенно отмороженных бойцов.
Согласно мирному соглашению, Соро не мог выставлять свою кандидатуру на этих выборах. Он заявил, что будет независимым арбитром честности выборов. Говорят, что он заключил секретное соглашение с Гбагбо, что поддержит его на этих выборах, а на следующих они поменяются местами (чем вам не российский тандем?). Впрочем, сам Соро это отрицает.
 
Голосуй — не голосуй, все равно получишь гражданские беспорядки
 
Итак, первые после 2000 года выборы состоялись осенью 2010 года. Гбагбо был уверен, что победит, учитывая преемственность власти на Юге и свое влияние в «гражданском обществе», правительственном аппарате и армии. В первом туре он получил наибольшее количество голосов, но не преодолел 50-процентный барьер. Во второй тур вышли Гбагбо и заместитель директора-распорядителя Международного валютного фонда Алассан Уаттара.
 
Как утверждают просвещенные европейцы, во втором туре Уаттара получил 54 процентов голосов. Сотрудники избирательной комиссии —  люди рассудительные и дисциплинированные. А то, что МВФ не нравятся китайские нефтяники и Лукойл на шельфе — так это совсем другой вопрос.
 
Гбагбо при поддержке вооруженных сил отказался признать свое поражение, заявив, что Уаттара подтасовал выборы.
 
Международные наблюдатели начали протестовать. Начальник из МВФ им ближе левого профсоюзника, да и инструкции им были даны ясные. Наблюдатели тоже люди дисциплинированные.
Гбагбо с его опытом политика время терять не стал и сам себя инаугурировал. Ни одна страна до сих пор не признала его, но он уверен, что оффшорные месторождения нефти и газа поспособствуют тому, что некоторые страны изменят свое мнение.
 
Французам и американцам напрямую вмешиваться не с руки. Репутация пострадает. Да и не нужно это, когда есть послушные инструменты. ООН, Африканский союз и Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС) потребовали, чтобы Гбагбо освободил место Уаттаре.
 
Уаттара — человек не менее опытный, безбашенный и чувствующий за собой поддержку Запада —  привел себя к присяге в качестве президента в параллельной церемонии, состоявшейся в роскошном отеле под усиленной охраной миротворцев ООН.
 
Зависящая от западной помощи и напуганная событиями в Либерии и Сьерра-Леоне, когда Запад отдал бывших руководителей в руки правосудия, осуществляемого их кровными врагами, ЭКОВАС угрожала военным вмешательством в целях обеспечения прихода к власти заместителя директора МВФ. В Африке люди откровенные: «В случае, если Гбагбо не в состоянии прислушаться к мнению ЭКОВАС, то сообществу не останется никакой другой альтернативы, кроме как принять иные меры, включая использование законной силы для достижения целей ивуарийского народа». Членство Кот-д'Ивуара в организации, понятное дело, приостановлено.
 
Но Гбагбо не показал никаких признаков того, что он испугался. «Давайте избегать политических преступлений. Ни одна международная организация не имеет права вмешиваться во внутренние дела страны с тем, чтобы силой навязать президента суверенному государству».
 
Утверждая, что "международное сообщество объявило войну" его стране, Гбагбо потребовал, чтобы миротворцы ООН и бойцы французского военного контингента, помимо прочего контролирующие аэропорт Абиджана, немедленно покинули страну.
 
Он обвинил их в том, что они поддерживают его политических оппонентов. 13000 французских солдат — это сила! Особенно когда президент Франции Николя Саркози в резком заявлении указал, что Гбагбо "должны выбрать сейчас, если он хочет войти в историю как миротворец или считаться преступником". Вмешательство бывшей колониальной державы во внутренние дела суверенной страны в нормальных обстоятельствах просто так не прошло бы, особенно на африканском континенте. Но в случае с нефтью на шельфе и китайскими и русскими нефтяниками Запад выступает единым фронтом.
 
ООН приняла решение увеличить свой 10-тысячный контингент в стране еще на 2000 бойцов. Впрочем, у них нет мандата на вооруженное вмешательство. Пока нет.
 
Занятно, что когда речь шла о какао, Франция выступала за раздел власти между Гбагбо и Уаттарой. Ее позиция изменилась сейчас, когда речь пошла о нефти.
 
В соответствии с условиями франко-ивуарийского договора французские войска могут вмешаться, если есть просьба о помощи от президента Кот-д'Ивуара. Если Уаттара теперь международно признанный президент Кот-д'Ивуара (а назначенный Уаттарой посол страны в Организации Объединенных Наций Юсуф Бамба уже говорит, что Кот-д'Ивуар находится "на грани геноцида"), то он может законно сделать такой запрос. Правда, вряд ли французы вмешаются открыто. Запад предпочел бы, чтобы работу сделали африканские вооруженные силы. Конечно, за ними будут стоять французы.
 
Паны дерутся, а у холопов чубы трещат
 
Поток беженцев из Кот-д‘Ивуара не ослабевает с конца ноября. По данным ООН, в результате вооруженных столкновений между сторонниками двух политиков, каждый из которых считает себя победителем, погибли около 250 человек. Верховный комиссар ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) заявил, что более чем 30.000 ивуарийцев бежали в соседние страны.
 
Среди беженцев есть как сторонники Гбагбо, так и Уаттары. Они говорят о том, что бежали из родной страны, так как опасаются, что политический тупик, в котором оказался Кот-д‘Ивуар, может привести к гражданской войне.
 
Военные блокировали в Абиджане отель, который служит штаб-квартирой сторонников Алассана Уаттара, и только миротворцы ООН не дают сторонникам Гбагбо отодвинуть своих военных и привести свои убедительные аргументы оппозиции. Известно ведь, что странным образом револьвер и доброе слово оказываются более убедительными, чем просто доброе слово.
Уаттара, за которым стоят мировые финансовые круги, не стесняясь призывает применить силу для свержения Гбагбо, утверждая, что только «жесткие действия, возможно, применение силы могут заставить Лорана Гбагбо уступить власть». Алассан Уаттара заявил, что в в Мали проходит встреча военачальников стран Западной Африки, которые обсуждают последние детали военной интервенции с целью свержения Гбагбо, Швейцария уже заблокировала его банковские счета.
 
По требованию Уаттары Европейский союз намерен прекратить все импортные отношения с Кот-д'Ивуар (который является крупнейшим в Европе экспортером не только какао, но и кофе), так как экспорт этой страны в страны ЕС отчасти финансирует сторонников Гбагбо.
 
Между тем, затягивание кризиса может создать предпосылки для массовых расправ и гражданской войны. Говорят, что в столице страны Абиджане уже помечают дома людей определенной этнической принадлежности.
 
А пока биржевая цена на какао-бобы достигла максимальной отметки за последние 6 месяцев. Бизнес должен идти своим чередом.

http://www.rus-obr.ru/ru-club/9425