Институт прикладного востоковедения и африканистики

Прошедшие 7 июня 2009 года общенациональные выборы в Ливанской Республике и последующие события напоминали голливудский блокбастер. Израильские шпионские сети, взятки, секретные и не очень секретные сделки, победители, отказывающиеся от места в правительстве из идеологических соображений, фундаменталисты, обнимающиеся с капиталистами, несколько приличных политиков на фоне моря политических шарлатанов и жулья и, конечно же, изобилие слухов — все это составные части ливанского супершоу под названием Национальные Выборы — 2009. В схватку вступили две основные группы — Блок 8 марта и Альянс 14 марта.

Уникальная политическая система Ливана, основанная на принципе конфессионализма, диктует вполне определенные, квотные правила формирования органов власти в соответствии с конфессиональным делением. Это в очень большой степени усиливает роль крупных политических кланов в ливанской политике. С другой стороны, ситуация, когда на избирательном участке может быть избран только представитель определенной конфессии, но голосуют за него приверженцы любой религии, проживающие на территории участка, ведет к необходимости политического блокирования представителей разных религиозных групп.

Фактически в большинстве ливанских партий, включая и те, которые считаются религиозными (друзская ПСП, шиитская Хезболла, маронитская Катаиб) можно встретить знаковых представителей иных конфессий. Как отмечал православный митрополит юга Ливана, Тира и Сидона Илия (Кфури), «земля и народ Ливана таковы, что все конфессии здесь примиряются. Мы живем в согласии. Религиозный мир — важнейшая часть нашей жизни. Это в Ливане понимают все. Сейчас у нас очень хорошие отношения, дружеские и даже больше — братские. Все христиане объединены в постоянно действующий Совет Церквей Ближнего Востока... Мы, православные, со всеми христианскими церквами имеем двусторонние отношения. И, конечно, важнейшей частью наших братских отношений является постоянное сотрудничество с мусульманами. На все праздники мусульмане и мы официально друг друга приглашаем. Конечно, мы не идем вместе с ними в процессии на Ашуру, а они не идут в нашем крестном ходе на Пасху. Но во время Ашуры мы идем в мечеть, в специальную комнату для приемов и приветствуем наших братьев. Так же и они поздравляют нас с Пасхой и Рождеством... Мы разделяем радость наших соседей — суннитов и шиитов, они разделяют нашу радость...»

Ядром победившей коалиции 14 марта является движение «Мустакбаль» («Будущее»), возглавляемое Саадом Харири, средним сыном Рафика Харири, представляющее интересы ливанских суннитов и поддерживаемое Египтом и Саудовской Аравией. Но в нее входили лидеры влиятельных христианских кланов, бывшие президенты Ливана Самир Джааджа и Амин Жмайель, и лидер входящей в Социнтерн Прогрессивно-социалистической партии Ливана Валид Джумблат, традиционный вождь левосоциалистических антиконфессиональных светских сил страны.

Ядром проигравшей Коалиции 8 марта являются прошиитская Хезболла и Свободное патриотическое движение еще одного бывшего президента страны, «ливанского де Голля» генерала Мишеля Ауна, перехватившего у Валида Джумблата звание главного борца с конфессиональной раздробленностью. Если суннитская община в большинстве проявила верность Харири, а шиитская община проявила свою верность Хезболле и Амаль, то основная борьба, решившая исход выборов, проходила за голоса христиан.

Окончательный результат таков: Альянс 14 марта оказался впереди, но не получил подавляющего большинства. Собственный корреспондент The Independent на Ближнем Востоке Роберт Фиск справедливо оценил результаты выборов: «Там не будет Исламской Республики Ливан, но не будет и прозападной Ливанской Республики».

Между тем ситуация становится все более любопытной. С середины июня и до сих пор правительство страны не сформировано, несмотря на давление не только со стороны местных общин, но и международное, особенно со стороны США, Франции, ЕС в целом, Израиля, а также соседних арабских стран и Ирана. В начале августа стало ясно, что кабинет пока сформировать не удается из-за проблем, касающихся распределения министерских портфелей, хотя Саад Харири сумел после долгих усилий согласовать конструкцию будущего кабинета министров Национальной коалиции, включавшей в себя и оппозицию. Она предусматривала раздел портфелей между большинством и оппозицией в соотношении 15 к 10.

И тут руководитель Прогрессивно-социалистической партии, один из главных вождей Коалиции 14 марта и наиболее влиятельных светских лидеров общины ливанских друзов Валид Джумблат заявил об «окончательном размежевании» со своими бывшими партнерами по Коалиции 14 марта. По его мнению, в его союзе с коалицией больше «нет необходимости, и он должен быть прекращен». Демарш Джумблата, названный «политическим землетрясением», смешал карты ливанских политических игроков и поставил под сомнение результаты победы Коалиции 14 марта на июньских парламентских выборах. Без 11 голосов блока Джумблата правящее большинство будет обладать лишь 60 из 128 мест в парламенте, а ее перевес над оппозицией составит всего три голоса.

Выход ПСП из коалиции, ее возврат в левый лагерь ливанской политики к своим историческим союзникам (включая и Коммунистическую партию Ливана) перемешал все карты в послевыборном раскладе в Ливане. Поддержка Саудовской Аравией и Сирией противоборствующих ливанских сил была в течение длительного времени одной из причин острого политического противостояния, позволяющего говорить о кризисе в Ливане и напряженности в регионе в целом, и король Саудовской Аравии срочно направил в Бейрут своего бывшего посла в Ливане, нынешнего министра информации Абдель Азиза Ходжу для переговоров с Джумблатом.

На протяжении последних лет Джумблат был одним из наиболее яростных критиков Сирии. Теперь же он заявил, что возглавляемая им Прогрессивно-социалистическая партия (ПСП) возвращается к «левым корням и арабизму», признал свою критику в адрес Дамаска «неправильной и противоестественной» и призвал к установлению с ним «выдающихся отношений».

Политика всегда привязана к текущим интересам, в ней нет места злопамятности, мстительности или злорадству. Примечательно, что Джумблат сменил не только внутреннюю, но и внешнеполитическую ориентацию: некогда союзник Хафеза Асада, после убийства Рафика Харири Джумблат стал ярым врагом Сирии, столкнувшись со стремлением сирийского генералитета брать под контроль ливанские предприятия, а после вывода в результате «Кедровой революции» сирийских войск с территории Ливана снова зачастил в Дамаск. «Да, я был самым жестоким критиком и подстрекателем против сирийского режима. Но это было неправильно и противоестественно, особенно после вывода сирийских войск из Ливана», — признал он.

Прежде яростный критик Хезболлы, в последний месяц друзский лидер провел несколько встреч с Хасаном Насраллой, выдержанных в духе примирения. По сведениям оппозиционной газеты «Аль-Ахбар», лидер ПСП отказался от приглашения посетить Вашингтон, которое передал ему спецпосланник президента США Джордж Митчелл, и готовится к поездке в Тегеран.

Очевидно, что смена позиции Джумблата связана с ростом влияния Сирии в регионе, улучшением ее отношений с Саудовской Аравией, что называют новым «сердечным согласием» между странами, а также отказом администрации Обамы от политики скрытой изоляции Сирии. Вместе с тем ливанские источники напоминают, что на результат недавних подлинно свободных и честных выборов на Ближнем Востоке, в Палестине в январе 2006 года США и их союзники сразу отреагировали суровым экономическим наказанием населения, которые проголосовали «неправильно». Джумблат шел на выборы на «правильной», с точки зрения американцев, стороне, и он отказался от блока с победителями после победы.

Ряд экспертов утверждают, что Египет и Франция склонили чашу весов в пользу Альянса 14 марта — коалиции, получившей название от дня массовых демонстраций в Бейруте в 2005 году против сирийского влияния в Ливане, через месяц после убийства бывшего премьер-министра Рафика аль-Харири. Прозападная пресса изображает выборы в Ливане как скрытую борьбу с Ираном за влияние в Ливане. США при предыдущей администрации вообще в одностороннем порядке назначили Хезболлу, которая представляет собой рупор обездоленного шиитского населения, «террористической» организацией.

Соединенные Штаты активно пытались повлиять на результат, направляя делегации во главе с вице-президентом и госсекретарем, действуя через своих союзников в арабском мире — Египет и Саудовскую Аравию.  В конце мая впервые за 25 лет Вашингтон направил в Ливан вице-президента — Джо Байдена.  Байден попытался изобразить нейтралитет, хотя дал понять, что будущее американской помощи этой стране будет зависеть от состава нового правительства.

Столь же активно на результаты выборов стремились влиять Иран и Сирия. С одной стороны, Сирия поддерживала коалицию 8 марта, с другой стороны, ее союз с Ираном  заметно ослаб — чрезмерное усиление Ирана угрожает ее интересам как в Ливане, так и в Ираке. Кроме того, есть все основания предполагать, что в обмен на интеграцию сирийского руководства в мировой политический клуб, а также на начало переговоров с Израилем по возвращению Голанских высот Вашингтон потребовал от Дамаска отказа от явной поддержки Ирана и Хезболлы. Недавно Запад сделал очередной реверанс в сторону Сирии, освободив из заключения офицеров сирийских спецслужб, обвинявшихся ранее в убийстве Рафика Харири.

В конце мая в немецком журнале Spiegel появилась публикация о том, что именно Хезболла причастна к убийству Харири, рост авторитета которого якобы вызвал недовольство Хасана Насраллы. Однако западные сторонники Саада Харири сработали слишком топорно — публикация достигла прямо противоположного эффекта, приведя лишь к росту популярности Хезболлы. Глава МИД России Сергей Лавров назвал статью «провокацией» и заявил о недопустимости политизации этого вопроса. Давление на Хезболлу исходило и из Египта — аккурат накануне выборов официальный Каир заявил о раскрытии на своей территории шпионской сети Хезболлы, якобы готовившей теракты.

Избирательная кампания в Иране, закончившаяся силовым противостоянием, привела к отвлечению иранской политической и бюрократической номенклатуры от выборов в Ливане. Кроме того, падение цен на нефть и продолжение мирового экономического кризиса сильно ударило по возможностям Ирана. Таким образом, помощь Ирана своим ливанским союзникам оказалась слабее, чем поддержка со стороны Саудовской Аравии её партнеров в Ливане.

Так что же все-таки происходит в Ливане, этой небольшой стране, опустошенной войнами против Израиля и внутренним братоубийством, постоянно попадающей в сети американских или французских интриг?

Попытка бывшего премьер-министра Рафика Харири, вступившего в конфликт с сирийским генералитетом из экспедиционного корпуса за финансовые потоки ливанских предприятий, что превратило его (и Валида Джумблата) в яростного противника сирийского военного присутствия в стране, поколебать устоявшуюся политическую систему, закончилась его убийством. В состоявшихся выборах нетрудно разглядеть проекцию противостояния политических региональных блоков, в частности Саудовской Аравии и Египта с одной стороны и Сирии и Ирана — с другой.

Даже сегодня все попытки создания того, что некоторые называют правительством национального спасения, а другие — национальной коалицией, приводят к странной, бурлящей смеси из корыстных интересов разных политических кланов, имеющих общим только стремление к обогащению на базе неолиберальной экономики. При этом в стране 40 процентов населения по-прежнему остаются за чертой бедности, несмотря на возобновившийся экономический бум в столице Бейруте. Результатом неолиберальной экономической политики в Ливане стали один из самых больших в мире внешних долгов (180 процентов от ВВП) и зависимость от фондов стран Персидского залива, производственный сектор  — в плачевном состоянии. Особенно тяжелым остается положение палестинцев в лагерях беженцев, где они изо всех сил пытаются выжить, еле сводя концы с концами в ужасных социальных и экономических условиях.  

Кризис в Ливане усугубляется тем, что разные капиталистические, но сохранившие многие полуфеодальные элементы группы имеют разные экономические интересы — прежде всего, банковские. Те, кого называют «поддерживающими Францию и США», имеют инвестиции в банках, занимающихся отмыванием европейских криминальных «черных денег», всемирной контрабандой (в том числе алмазами и оружием в Африке, редкоземельными металлами в Европе) и туризмом (это неразрывно связанные отрасли бизнеса). Те же, кто поддерживает Иран и Сирию, занимаются обслуживанием сирийской внешней торговли, иранских, сирийских, частично иракских (друзей свергнутого Саддама Хусейна) и некоторых европейских инвестиций. Кроме того, ливанские банки исключительно сильны в организации торговли в большинстве западноафриканских стран.

Мировой экономический кризис по своей сути является проявлением неэффективности либеральной международной финансовой системы, от которой сильно зависит Ливан, ранее известный как «Ближневосточная Швейцария» из-за развитой банковской системы в стране. Этому статусу Ливан обязан развитым торгово-экономическим и культурным связям с Западом, а также присутствию христианского фактора: если ислам запрещает брать проценты, банки в Ливане функционируют по западной схеме и являются частью мировой либеральной экономической системы. Некоторые ливанские банкиры (особенно христиане) в частных беседах рассказывают, что их банки ведут родословную напрямую от финикийских торговых домов (более старые — от персидских, а нувориши — от времен Александра Великого). Многие люди и юридические лица как из арабских стран, так и из Европы держат свои деньги в ливанских банках.  Банковская тайна здесь соблюдается абсолютно неукоснительно...  

Несоразмерность и нецелесообразность израильских ударов по Ливану в 2006 году была очевидной для всех, включая сионистов. Президент Института Ближнего Востока Е.Сатановский называл тогдашнее руководство Израиля умалишенными, задаваясь вопросом, зачем израильтяне бомбили города и мосты, заранее предупреждая о бомбежках. Уничтожение инфраструктуры Ливана началось тогда, когда закончился восстановительный период после гражданской войны и страна стала стремительно превращаться в мировой банковский центр, по меньшей мере, основной банковский центр Средиземноморья. Как только туда вновь потекли деньги, тут же началась война, сутью которой стало уничтожение инфраструктуры при минимизации  людских потерь. Выигрывали от этой войны только конкуренты ливанских банков. Фактически и израильтян, и ливанцев сделали заложниками «мировой финансовой закулисы». Вот и попробуй поспорь с тем, что «банкиры правят миром»...

Тем не менее удар остался временным. Ливанский банковский сектор очень силен. В нем сохраняется крайне высокое обеспечение золотом — около 30 %, что очень эффективно снижает риски. Во-вторых, банкам позволяют разоряться по честным, гласным и открытым правилам, что ведет к фактическому отсутствию потерь для вкладчиков. Этих двух факторов достаточно для того, чтобы в современных условиях банковская система была относительно надежной, а если это помножить на высочайший профессионализм банкиров, центрального банка Ливана и органов финансового надзора, то Ливан вскоре вновь станет  одним из мировых финансовых центров, особенно если не забывать про ожесточенную борьбу ЕС против офшоров и нелегального перемещения капитала в Швейцарии, Люксембурге и других странах с упрощенным налогообложением.

Ливанские СМИ назвали прошедшие выборы «борьбой призраков прошлого с настоящим», и результатом этой борьбы в очередной раз может стать формирование правительства, действующего при поддержке иностранных держав на фоне резкого роста бедности, когда даже средний класс с трудом выживает, создавая страну, где супер-богачи ищут себе новые угодья для развития бизнеса.

Избрание ключевых лидеров Альянса 14 Марта означает возобновление неолиберальной  рыночной идеологии в соответствии с интересами крупного бизнеса и размывание границы между государственными и частными, коммерческими интересами. Можно предположить, что возобновление приватизации, вывод государственного имущества и природных ресурсов в частные руки, что началось в 1990-е годы, но застопорилось в течение последних нескольких лет политической нестабильности, теперь пойдет с удвоенной энергией.

Оппозиция, скорее всего, войдет в кабинет в качестве младшего партнера, но это ничего не меняет, так как и Хезболла, и генерал Аун не сильно возражают против неолиберальной логики.

Бейрутский политический обозреватель и  ученый Карим Макдиси отметил, что «ливанские выборы июня 2009 года, возможно, на международном уровне оцениваются как свободные и справедливые, но они представляют собой шаг назад с точки зрения долгосрочной перспективы, социального прогресса, реформ для самих ливанцев. С одной стороны, они вновь укореняют сектантство, углубляют разногласия и недоверие между суннитской и шиитской общинами и возрождают шовинистические тенденции христианской элиты. С другой стороны, выборы вернули к власти капиталистических политиков, зависимых от региональных патронов. Социально прогрессивных элементов нет ни в одном лагере, и мало надежды на то, что вновь избранный парламент обратится к проблеме ливанской конфессиональной системы, которая чревата неизбежными конфликтами».

На этих выборах широко практиковались запугивание, коррупция, причем как внутри страны, так и организованная извне. Обычно в Ливане не организовано голосование граждан, проживающих за рубежом. Для того чтобы проголосовать, нужно приехать в Ливан. Но ливанские иммигранты в большинстве своем люди не очень богатые и довольно прижимистые. Однако более чем ста тысячам (!!!) ливанских иммигрантов была частично оплачена поездка на родину, чтобы они приняли участие в голосовании — при том, что все население Ливана — около 4 млн человек. Многие из этих иммигрантов и их потомков даже не владеют арабским языком. Кроме того, голоса просто покупались, о чем не стесняются говорить ливанские СМИ: журнал «Экзекьютив» назвал ливанских вождей сборищем «сирот и призраков прошлого», опубликовав саркастическое «Руководство по покупке выборов в Ливане».

Нынешние переговоры по формированию органов власти обещают нахождение большого компромисса, основанного на недавно возникшем «сердечном согласии» между поддерживающей Блок 14 марта Саудовской Аравией и Сирией, стоящей за спиной 8-мартовцев.  Ливанские политические круги постоянно пытаются создать Третью коалицию, поддерживающую и поддерживаемую действующим президентом республики. Ожидается, что это будет левоцентристская коалиция, включающая спикера парламента Набиха Берри (из блока 8 марта) и вчерашнего 14-мартовца, лидера друзов Валида Джумблата.

Одновременно политическая нестабильность вызывает у крупнейших кланов стремление к ограничению демократических свобод, формированию сильной власти в виде своеобразного триумвирата, своего рода Директории, состоящей из президента (маронит), председателя парламента (шиит) и премьер-министра (суннит), которые должны заменить существующие структуры как исполнительной, так и законодательной власти.

Очевидно одно: выборы и избирательная кампания увеличили поляризацию и раскол ливанского общества, увеличились религиозные и сектантские разногласия. Пожалуй, единственная тема, которую деликатно обошли в своих предвыборных программах все основные партии и блоки —  положение палестинцев, как в ливанских городах, так и в лагерях беженцев. Палестинский вопрос вновь оказался не включен в повестку дня главных политических сил Ливана...

Ливанские политики, с легкостью меняющиеся сторонами в союзах, легко могут договориться между собой, а могут не договориться. Мир и развитие в Ливане зависят от того, смогут ли договориться между собой ливанские банкиры, и смогут ли европейские мафиози, хранящие авуары в ливанских банках, решить свои проблемы с мафиози американскими так, чтобы американцы не давили на ливанские банки. И еще немного — от валютной и кредитной политики сирийского центробанка. И конечно, от мирового финансового кризиса...