Войска Франции, Великобритании, США и других стран, так и не забывших после деколонизации Африки в ХХ веке лозунги про миссию белого человека, наносят военные удары по Ливии. Бомбардировкам подверглись не только военные объекты, среди пострадавших и погибших есть мирные жители.
Военные действия против Ливии начались почти ровно через восемь лет после вторжения войск в Ирак. Люди смотрят на Триполи и Бенгази и не могут не вспоминать про Багдад и Басру. Восемь лет непрекращающейся напряженности в Ираке, море пролитой крови, тяжелая жизнь населения заставляет задуматься о будущем Ливии.
Конечно, у аналогии как средства прогнозирования всегда была скверная репутация. При всем сходстве побудительных мотивов тех, кто начал бомбежки, Ливия не только не Тунис и не Египет, но и не Ирак.
ВИНТОВКА – НЕНАДЕЖНАЯ ЛЮБОВНИЦА
Вся человеческая история свидетельствует о том, что оружие – не самый эффективный способ решения проблем. Несмотря на то, что военным вмешательством действительно можно быстро изменить политическую власть в той или иной стране, неизбежно приходят новые противостояния и конфликты. В Ливии будет сложно установить стабильность, а на всем Ближнем Востоке и в Северной (да и не только Северной) Африке, скорее всего, начнется новый виток беспорядков. При этом простой народ, как всегда, будет страдать больше всех.
У любой баррикады только две стороны, и если в вооруженном конфликте бомбят одну сторону, то самим этим фактом поддерживают другую – самопровозглашенный Национальный совет во главе с министром юстиции в правительстве полковника Каддафи Мустафой Абдель Джалилем, персонально ответственным за все нарушения закона режимом. Это придает уже особо острый кафкианский оттенок самой по себе запредельно сюрреалистической истории бомбежек Ливии во имя гуманитарных (человеколюбивых) ценностей.
Ведь у Каддафи никаких официальных должностей нет. На любой вопрос о злоупотреблениях он всегда может ответить: «Не знаю. Спросите у министра юстиции». А вот этот последний просто в силу должностных обязанностей при любом расследовании, если злоупотребления вскроются, должен первым понести наказание.
И именно ему – бывшему министру юстиции – помогают западные ВВС и ВМФ. Если поверить западным политикам, что главной целью агрессии является недопущение преступлений против человечности, то бывшего министра надо судить международным судом, а не бомбить больницы и радары, чтобы дать ему возможность захватить Триполи. И если полковник Каддафи назван фигурой нерукопожатной, то весьма странно, что вполне рукопожатным оказывается бывший министр юстиции в правительстве полковника.
Восстание в Киренаике, возможно, началось как подражание беспорядкам в Тунисе и Египте, но гораздо важнее, как оно закончится – длительной и кровавой гражданской войной, хаосом межвременья или сохранением пусть и не идеального, но работающего статус-кво.
Полковник явно не хочет большой крови, но он ее и не боится. Важно помнить, что Ливия при Каддафи была не очень восприимчива к давлению со стороны внешнего мира. Разрыв связей с Ливией, возможность нарушения работы трубопроводов беспокоили Запад гораздо больше, чем самого полковника. По оценкам МВФ, международных резервов ЦБ Ливии в размере 110 млрд долларов достаточно, чтобы покрыть импорт в течение трех лет. Каддафи провел десятилетия в качестве «международного изгоя» и прекрасно себя чувствовал. После того как он был обвинен в заказе двух взрывов самолетов – французского и американского, Ливия попала под жесткие санкции, длившиеся до 2002 года, и успешно их выдержала.
Напротив, для руководителей инсургентов сложилась ситуация, когда без крови будет потеряно все, а большая кровь даст политический шанс.
ДОКТРИНА ВООРУЖЕННОГО НАРОДА
Полковник Каддафи, захватив власть в 1969 году, никогда не позволял армии сильно укрепиться, почувствовать профессиональную солидарность – армия ведь и переворот может совершить. Сыновья полковника командуют своими бригадами, а соплеменники Каддафи и выходцы из дружественных племен типа меграхи занимают ключевые позиции в вооруженных силах.
Остро осознавая, что вооруженные силы могут представлять потенциальную опасность для его выживания, ливийский лидер систематически размывал силы обычной армии в пользу иных военных формирований. Были сформированы Бригады революционной гвардии, Гвардия масс (Джамахирийская гвардия), революционные комитеты обороны, сильная пограничная стража, таможенные полувоенные формирования, пустынная стража, интернациональные батальоны, африканские батальоны, арабские батальоны, не говоря уже о мощной полиции и службах безопасности.
В таком большом и редконаселенном государстве, как Ливия, профессиональная армия просто физически не в состоянии защитить страну. Слишком мало бойцов и слишком длинные границы, к тому же не имеющие полноценных линий снабжения в пустынях. Решение задачи защиты страны от потенциальных угроз ливийцы нашли в вооружении населения, запугивании потенциальных противников большим количеством закупленного оружия и подготовке к партизанской войне. Организация вооруженных сил предусматривала доктрину «вооруженного народа». Это вполне рационально и объяснимо в конкретных условиях Ливии. И именно это может сказаться решающим образом на развитии событий.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ – ЭТО УМЕНИЕ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ СОСУЩЕСТВОВАТЬ
С самого начала против ливийского режима велась информационная война. Европейцы, особенно европейские журналисты, в своей сытости, наверное, искренне не понимают, не хотят понимать, не могут понять, что для огромного большинства населения Земли слово «свобода» (и «национальная свобода») означает просто-напросто возможность каждый день кормить детей досыта.
Ливийцы хотят досыта кормить своих детей, тем более что главное достижение ливийского режима, которого у полковника Каддафи не отнять и которое изменило будущее страны навсегда, это то, что в Ливии иметь в семье по 10 детей стало социально желательным и даже выгодным. Для страны с такой плотностью населения – это колоссальный прорыв вперед, в будущее, который еще сотни лет будет сказываться. И ливийскому народу есть с чем сравнивать свой уровень благосостояния.
В результате первого раунда ливийских событий вождю Ливийской революции удалось удержаться. Изменился и тон информационной войны – если раньше писали про то, что инсургенты планируют захват Триполи, то потом стали писать про то, что они готовы к обороне Бенгази.
Однако тот развал и та растерянность, вообще полная беспомощность, о которой сообщали иностранные СМИ из Бенгази, сыграли злую шутку с полковником Каддафи. Шапкозакидательство и в Африке до добра не доводит. Бомбежки притормозили наступление лоялистов, а смертельная угроза сплотила инсургентов. История знает много подобных уроков, которые преподает революция: развал в лагере республиканцев во время Великой французской революции породил Дантона и битву при Вальми, а в Петрограде простой приезд наркома Троцкого сплотил революционеров, приведя к разгрому войск генерала Юденича.
АКУЛЫ ЭФИРА И НЕФТЯНЫЕ АКУЛЫ
Особую роль в Ливии, как и в событиях в Тунисе и Египте, играла телекомпания «Аль-Джазира». Тут важно отметить, что «Аль-Джазира» принадлежит (и финансируется) правящей семьей Катара, а в части отношения Катара к ливийским событиям очень важно не забывать, что Ливия – это не только нефть, но и газ, большой газ. И газопроводы под морем в Италию.
Ведь чем бы ни закончились события в Ливии, грядет передел нефтяного и газового сектора. Королями ливийской нефтянки были итальянцы из нефтяной монополии ЭНИ, но с ними боролись британские ВР и «Шелл», французская «Тоталь», норвежская «Статойл» и многие другие компании.
Важно помнить, что «третий энергопакет» Евросоюза, направленный на развитие конкуренции (в том числе и в газовом секторе) за счет разделения крупных компаний, должен вступить в силу в марте 2011 года, то есть сейчас. В этой ситуации военное решение в Ливии стало просто элементом решения глобального газового конфликта.
Чтобы понять международную (а не только американо-западноевропейскую) реакцию на события в Ливии, нужно иметь в виду конкуренцию на мировом газовом рынке. В том числе и базовую конкуренцию – между сжиженным природным газом и газом, поступающим по трубопроводам. Страны-потребители все чаще отказываются от долгосрочных контрактов на поставки газа по ценам, привязанным к мировым ценам на нефть, и закупают СПГ на спотовом рынке.
Крупнейшими экспортерами СПГ являются Катар, Малайзия, Индонезия, Австралия, Алжир, Тринидад и Тобаго и Венесуэла. К ним хочет присоединиться и Иран, который пока поставляет газ по трубам в Бахрейн на электростанции алюминиевого завода Альба.
По трубопроводам газ в Европу гонят «Газпром», который европейцы пытаются всеми правдами и неправдами ущемить, Норвегия, Алжир и Ливия. Причем эти два метода поставки газа очень сильно отличаются технологически. При этом пока на мировом рынке существует избыток СПГ: мощности терминалов по сжижению газа заметно выше, чем терминалов по приемке.
Попытки создать «газовую ОПЕК» исходили именно из Катара с его «Аль-Джазирой», Ирана и России. Вопрос о самостоятельном биржевом ценообразовании на газ или привязке его цены к нефтяным фьючерсам до сих пор подвешен, открыт и болезнен. Особенно для Катара, где нефть заканчивается, а газа еще много. Не случайно полковник Каддафи публично обвинил Катар в том, что тот «подпитывает беспорядки» в стране с тем, чтобы Ливия «пожертвовала своим достоинством» в его пользу. Помимо идеологической войны, ведущейся «Аль-Джазирой», Катар даже направил для бомбежек Ливии несколько своих самолетов.
БИТЬ КОШКУ, ЧТОБЫ НЕВЕСТКА БОЯЛАСЬ
У многих аналитиков возникал вопрос: почему главным организатором бомбежек стала Франция, если у «Тоталь» в Ливии достаточно крепкие позиции? Многие видели ответ в разъяснениях бывшего российского посла в Триполи Алексея Подцероба, который говорил, что Каддафи вынудил французскую компанию заплатить в ливийский бюджет дополнительно 500 млрд долларов.
Однако дело выглядит намного сложнее. Знающие люди во Франции (к примеру, бывший министр Ролан Дюма) говорили о том, что главные причины агрессивности президента Саркози лежат внутри страны, а не во внешнеполитической области. Это был как раз тот самый случай, когда нефтянка несильно влияет на политику. Дело в том, что у Саркози с нефтяной монополией «Тоталь» отношения по целому ряду причин сложились очень сложные. Саркози бил по Ливии с тем, чтобы успеть до очередных выборов загнать в угол руководителя «Тоталь» Кристофа де Маржери. Русские люди в таких случаях говорят: бить кошку, чтобы невестка боялась.
Вообще сложившаяся достаточно занятная политическая ситуация на Западе вносит дополнительный элемент непредсказуемости в попытке спрогнозировать события в Ливии в части большой драки за передел ливийской нефти: во Франции у власти Саркози – недруг «Тоталь», а в Англии Камерон – недруг «Шелл» (но союзник «ВР-Амосо»). В США при Обаме нефтяники теряли позиции, которые заполучили при Бушах. Занятно, что венесуэльский президент Чавес предложил включить в число посредников по урегулированию в Ливии между лоялистами и инсургентами бывшего президента США Картера. Картер, как, кстати, и Обама – недруг нефтяного лобби.
Обама во второй половине своего правления, пожертвовав монетарной составляющей, решил спасать бюджетную политику. И ему еще одна война не особо с руки. «Эксон», «Шеврон», другие нефтяные компании, конечно, очень сильные политические игроки, но они не единственные сильные игроки в США. И нынешний президент – это не их президент.
Американское военное превосходство оборачивается крайне высокими издержками на ведение войн. Их военная доктрина предусматривает способность США вести одновременно только два локальных конфликта на двух разных театрах военных действий, например в Ираке и Афганистане. Вообще говоря, война – дело очень дорогое. Не столько для национальной экономики, сколько для бюджета воюющей страны. Война, безусловно, повышает кредит, но для сбалансирования бюджета этого недостаточно. Поэтому ответственные правительства и генеральные штабы в условиях финансового и бюджетного кризиса войны не любят.
В нефтяных войнах, как известно, победитель получает многое, но проигравший теряет все. Это ведет к несимметричности нефтяных войн – сторонникам перемен в нефтяной отрасли можно делать и небольшие ставки, а сторонникам статус-кво необходимо ставить на кон все. В таких условиях итальянцы долго против объединенных нефтяников мира устоять не могли. Именно поэтому Каддафи нужно было закончить конфликт быстро, очень быстро. Но он не успел.
КТО ЖЕ ОСОБЕННО АЛКАЛ КРОВИ
Полковник Каддафи явно не хотел большой крови. Ее вначале и не было. Сказочки о тысячах погибших в первые дни восстания хороши для аудитории техасских нефтяников, но не для вменяемых людей. Политический опыт у полковника большой, политическая интуиция – на уровне гения. Интересно, представлял ли он, что делает, в деталях?
Начальник ливийской внешней разведки Абу Зейд был послан в Бенгази для переговоров с инсургентами и привез с собой караван продовольствия и медикаментов. Режим предложил амнистию инсургентам, но те отказались принять мир, который для них означает потерю всего, тогда как большая кровь давала шанс и на большой политический куш. Они постоянно шли на провокации. Так, «Аль-Джазира» сообщала, что инсургенты заявили, будто после победы повстанцы начнут уголовное преследование не тех, кто отдавал приказы на применение оружия против повстанцев, а тех, кто приказы исполнял. Однако суть дела в том, что военнослужащий, человек, которому страна доверила оружие, обязан исполнять отданные ему приказы.
Повстанцы – хорошие воины, но у них не было службы тыла и надлежащей для ведения боевых действий организации. Получать боеприпасы изза границы инсургентам было сложно, а распределять их не было механизма. Европейские нефтяники потребовали от военного главы Египта маршала Тантави снабжения ливийских инсургентов через Соллум-Тобрук. Складов у египетской армии вдоль границы много, порядок на них хороший, далеко возить ничего не надо. Это изменило ситуацию: одно дело – инсургенты без снабжения, а другое – со снабжением налаженным.
Нужно понимать, что если маршалу Тантави дадут карт-бланш в Ливии, то полковник проиграет. Силы и средства у египтян есть. Инсургенты могут потерять все, включая и жизнь, а существование в качестве египетской марионетки обещает им много пряников. Кстати, военный успех даст маршалу шикарную возможность усмирить недовольных и в самом Египте. Маленькая победоносная война сильно повышает авторитет руководителя страны. Но, как говорится в анекдоте, «съесть-то он съест, да кто ж ему даст!».
Вожди ливийских племен – люди здравомыслящие, с большим жизненным опытом. Они понимают, что быстрый военный переворот – это одно, а затяжная гражданская война – совсем другое. В пустыне ведь смена союзника, даже посреди битвы, – дело обычное. Вождь должен думать о благе народа, а братоубийство очень трудно к нему отнести. И возможностей для торга у них много.
На самом деле, ливийцы очень сильно отличаются национальным характером от других арабов, даже ближних – египтян и тунисцев. Примерно так же, как, например, чеченцы отличаются от, скажем, даргинцев, карачаевцев или других кавказских народов. Считается, что это прямое следствие того, что в Ливии (как и в Чечне) никогда не было феодализма, да и вообще развитой классовой структуры.
Многие называют ливийцев высокомерными – это ведь совершенно не свойственно мусульманской культуре с ее подчеркнутой вежливостью и предупредительностью. Я бы сказал, что ливийцы гораздо более простые и прямые в отношениях. Но в общении с ними можно легко избежать проблем. Достаточно просто вести себя с достоинством, уважая и их и себя.
И можно предположить, что сейчас Каддафи имеет возможность объединить и те племена, которые ранее выступали против него. Помогут национальная гордость и нежелание уступить иностранцам национальное богатство. С другой стороны, ливийские племена и ушедшие из племен суфии-сенусситы умеют вести партизанскую войну десятки лет.
Если бы Ливия была изолированной, если бы никто не хотел вмешаться, то время бы работало на полковника. Внешний фактор меняет ситуацию. Лишить ЭНИ фактической монополии на ливийскую нефть, заставить страну играть по правилам европейского газового рынка – слишком большое искушение. И оказалось, что время играет на вождей инсургентов. Им было достаточно пустить большую кровь, чтобы получить иностранную интервенцию. Учитывая, что в нефтяных войнах обороняющаяся сторона вынуждена идти до конца, а нападающая ставит на кон немного, можно ожидать, что сами США не полезут в военную авантюру, но попытки свалить полковника малой ценой предпримут.
МИРОТВОРЦЫ И МИРОТВОРЦЫ
России в этой ситуации не следует проявлять излишний прагматизм, доходящий до цинизма. Важно присоединиться к лагерю настоящих миротворцев, а не тех несколько странных миротворцев, которые пускают «Томагавки» и бомбят больницы и радары с бомбардировщиков Б-2, а может, и возглавить этот лагерь. Принести настоящий мир в Ливию, прекратить там кровопролитие – это достойное великой державы дело, и в нем примут участие уважаемые страны – КНР, Индия, Бразилия, ЮАР, многие другие государства, включая и членов НАТО. Африканские и арабские страны уже требуют прекращения бомбежек.
Специальный комитет Африканского союза по ситуации в Ливии выступил против военного вмешательства иностранных государств, потребовал немедленной остановки бомбежек Ливии, отметив, что необходимо искать «африканское решение». Генеральный секретарь Лиги арабских государств Амр Мусса сказал, что ЛАГ, принимая свою резолюцию по Ливии, вовсе не имела в виду бомбежки гражданских лиц, понимая под зоной, свободной от полетов, нечто иное, чем сбрасывание бомб на крестьян и любопытных детей.
Устав ООН дает Ливии полное право на оборону от агрессии. В 51 статье отмечено, что Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону. И об этом никому забывать не следует.
Саид ГАФУРОВ